Довлатов
- Довлатова - Довлатову - Довлатовым - о Довлатове. Десять лет со дня смерти. Вспомнили
душевно.
Александра Толстихина ("Сегодня") серьезно поговорила с Александром Генисом, который предположил, что если
бы "любимец читательской публики" остался жить, то "стал бы своего рода
Бабелем от русской Америки", и назвал Довлатова "самым нормальным человеком
в русской словесности", "последним классиком советской литературы". Газета
"Время МN" попросила
все того же Александра Гениса, Василия Аксенова, Владимира Новикова и Андрея Арьева
ответить на вопрос: "Что, на ваш взгляд, изменила в русской литературе проза Довлатова?"
Генис указал на то, что писатель создал "особую, живую литературу", Аксенов
- на то, что он "утвердил определенную традицию... в значительной степени продолжив
традиции обэриутов", Арьев - на "оригинальность Довлатова: абсолютно черная
меланхо!
лия, но в сочетании с улыбкой, которая только и может нас спасти", Новиков -
на довлатовскую "трудную и нужную простоту", к которой "медленно, но неуклонно
движется язык современной культуры".
Станислав Ф.Ростоцкий ("Время новостей") отметил у Довлатова "драгоценный сплав наблюдательности, иронии,
нежности. И мудрости, трезвой и порою беспощадной, не только к окружающим, но и к
самому себе". Яков Гордин ("Известия") вспомнил о Довлатове как "с одной стороны... могучем человеке
двухметрового роста, а с другой - необыкновенно уязвимом, несильном, остро чувствующем
несоответствие своих литературных амбиций и реального положения" человеке. "Необыкновенную
популярность" довлатовских книг Гордин объяснил "обаятельностью интонации,
в которой сочетаются понимание и ощущение глубокой драматичности жизни". Дмитрий
Ольшанский ("Сегодня") с энтузиазмом принялся сравнивать Сергея Донатовича Довлатова с Ал!
ександром Сергеевичем Пушкиным, руководствуясь двумя признаками: 1) "мгновенное
и бесспорное попадание в число классиков - сразу после кончины" и 2) "массовая
популярность, начало которой положено было все тем же грустным событием".
Несколько странно, а пожалуй что и вздорно о Довлатове написала только Лариса Никитина ("Сегодня"): поехала в Пушкиногорье
и насобирала у местных "старожилов, ставших прототипами знаменитого "Заповедника"...
много забавного о той поре, когда Довлатов работал здесь экскурсоводом". Забавного
из разряда: "До сих пор в этих краях ходит анекдот о том, как Довлатов покупал
в магазине бутылку водки и 150 грамм сала. Это сегодня у местных мужиков звучит как
пароль, который знают все продавцы: "Мне 0,5 с закуской". Согласитесь, очень
познавательно. Главное - уместно.
А на подхвате - семидесятипятилетие Юрия Трифонова. Наталия Иванова пафосно открыла трифоновскую тему
в "Московских новостях". Андрей Немзер не менее пафосно, под трагическим заголовком
"Жертвоприношение",
во "Времени новостей" тему продолжил: "Трифонов сумел выразить метафорический
ужас русской истории ХХ века потому, что почувствовал, сколь страшна "обычная", из
сплошных несделанных выборов и провальных компромиссов состоящая жизнь". Борис
Соколов в "Известиях" попытался
попасть в трифоновскую струю, но как-то не вытянул, сник, ушел в сторону, в подробности
о Доме на набережной, где "Стаханов когда-то плясал под гармошку и не давал спать
соседям, а мать Хрущева по деревенской привычке лузгала семечки на скамейке перед
подъездом и говорила "за жизнь" с прохожими, !
сильно смущая своего высокопоставленного сына".