Яна Соколова Соколиная
охота: обзор тридцатый, посвященный
девичьей росе, прокисшему соку, смеси бренди, анаши и овсянки, мрыге, эксклюзивно
русскому ощущению жалости и надежде на чудо
И опять не вышла "Литературка". И опять
непонятно, что с ней случилось. Но - пусть это и банально - человек ко всему привыкает.
А потому не стала я, друзья мои, в очередной раз лить слезы и безответно вопрошать
небо о судьбе "Литературной газеты", а решила навестить молодой, да горячий портал
"Поле.ру" - благо в его жизнедеятельности
сомнений не возникает.
Молодой, да горячий, да полный сил рвется самовыражаться. Никакой объективности
- что-то быстрое, пылкое, бойкое, неожиданно в голову пришедшее и готовое сейчас
же себе изменить: успеть бы с публикацией до измены. Никаких претензий на значимость
и серьезность, никаких погружений и - сумей удержаться на поверхности! - раскопок,
никаких вечных вопросов; если уж достанут вечные - можно вволю над ними поиронизировать,
да напасть на них из-за угла, да потрясти их хорошенько. Последнее - оно и не сложно:
итак еле стоят, шатаются. Танцуют все!
Да только знаете ли вы, друзья мои, как утомительны бывают лихое остроумие и нанизывание
слова к слову по законам оригинальности? Когда после тяжелого трудового дня приходится
ломать голову над тем, что имел в виду, например, Григорий Тарасевич, характеризуя
свое "общее
ощущение" от романа
Кингсли Эмиса "Девушка лет двадцати" как "смесь бренди, анаши и овсянки"?
Конечно, знаете.
Нет, попадается, попадается иногда нечто информационно насыщенное и оценочное.
Например, рецензия
Филиппа Александрова на "Грядущую рекламу" Вальтера Шенерта. Очень дельная. Может,
не столь красиво - суховато даже - написанная, но дельная. В сдержанном тексте фраза
"Некоторые куски хочется зачитывать вслух коллегам" дорогого стоит. Портят
впечатление два момента: во-первых, то, что книжка такая лишь специалисту будет интересна;
а во-вторых, примечание под рецензией: "Впервые опубликовано на сайте Creatiff".
Авторы взрослые и серьезные - вроде Романа Арбитмана - для "Поля" специально стараются:
подстраиваются, подлаживаются, тексты упрощают и сокращают; но даже в рецензию на фантастический роман "Армагед-дом" М. и С.Дяченко об
апокалипсисе ("в просторечии - мрыга") норовят-таки вставить вечное: "Ибо
всегда (даже когда наука говорит "нет") остается надежда на чудо. Если вслушаться
в жуткое слово "мрыга", даже в нем можно вдруг найти отголосок певучего "мрiя" -
то есть "мечта". Как без вечного!
Знают ведь, что молодость с горячностью - беды небольшие. Десять, двадцать годиков
пройдет, и все-то будет по-другому. В поисках формы придешь к естественности. Научишься
уважать и выбирать. И никуда уже не спрячешься от долгих разговоров о судьбах литературы.
И, подобно Наталии Ивановой во вчерашних "Московских новостях", будешь с печалью
вспоминать Юрия Трифонова
как "оправдание русской словесности советской половины уходящего века"; осторожно
подбирая слова, будешь писать о том, как "призрачный, печальный, скребущий душу
минор интонации переводит Трифонова туда, где почти никого нет - только тени, но
тени великие". (Или - не Трифонова; суть не в фамилии: в интонации.)
И танцы закончатся. Потому что сердце будет болеть. Сердце будет обливаться кровью.