Рассылка закрыта
При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Новости издательства "Livebook"" на которую и рекомендуем вам подписаться.
Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.
Служба Рассылок Городского Кота
Все дискуссии "Круга чтения"
Новости Электронных Библиотек
Татьяна Короткова
Норма
Леон де Винтер. Серенада: Роман / Пер. с нидерл. И.Трофимовой. - М.: Текст, 2000.
Я хочу сказать о той норме чувствования,
о высшей, трепетной норме, тонком балансе, остановке в полете, когда радость жизни
еще не утеряна и в то же время ты способен потерять ее в любой момент, но продолжаешь
жить и жить в этом неустойчивом равновесии...
Андрей Битов
Славное издательство "Текст" продолжает знакомить нас с современной нидерландской литературой. Очередным шагом в этом благородном деле стала публикация романа Леона де Винтера.
По сравнению с двумя предыдущими книгами - "Наследием" Конни Палмен и "Ритуалами" Сэйса Нотебоома, содержание которых составляла в основном рефлексия, - "Серенада" гораздо более традиционна: здесь довольно мало отвлеченных рассуждений, зато много действия и эмоций. В двух словах история такова: преуспевающий композитор отправляется искать свою неожиданно исчезнувшую 74-летнюю мать в сопровождении ее 77-летнего бойфренда. В конце концов поиски приводят их в хорватский город Сплит, где мама пыталась купить и переправить осажденным в Сараево боснийцам партию оружия.
Очевидную бессобытийность книг большинства известных нам благодаря "Тексту" нидерландских авторов (ибо два из трех - это большинство, не так ли?) вполне логично было бы объяснить в том числе и спецификой голландской действительности - абсолютно благополучной и на самом деле довольно бедной событиями. И здесь следует отметить, что Леон де Винтер и его герои - евреи.
У европейских евреев своя история. Даже тем из них, кто считали, что вполне ассимилировались и, возможно, сознавали себя французами, датчанами, голландцами, итальянцами, нацисты напомнили о том, что они - другие. До сих пор Холокост остается насущной реальностью не только для людей, переживших его, но и - быть может, уже на генетическом уровне - для их детей. Бенни Вайс, главный герой романа, как и его автор, относится как раз к поколению детей. Но свою обособленность, отдельность оба ощущают очень четко. Бенни - известный нидерландский композитор, его песни представляют страну на международных музыкальных конкурсах; и тем не менее невозможно не заметить некоторой отчужденности, с которой он относится к своей стране и ее обитателям: "Чистенькая, организованная страна нежилась под вечерним солнцем, расслабившись после напряженного четверга, и ей не было дела до моих мыслей о том, что мама лежит мертвая на полу в кухне". Я и мама - одно, Голландия - другое: Бе! нни не случайно говорит "страна". Если бы он сказал "город", эффект и смысл были бы совершенно иными (город - общепринятый "космополитический" символ равнодушного к человеку пространства, слово же "страна" все-таки имеет национальный подтекст). А вот что Бенни говорит о своей подруге Инге: "Эта Арийская Святыня классических пропорций... Уже два с половиной года я встречался с этой девушкой, нееврейкой из рода, веками воспевавшего польдеры вокруг Франекера". (Будь Бенни голландцем, а Инге, например, - француженкой или англичанкой, он никогда не сказал бы о ней "неголландка", а просто обозначил ее национальность.)
Однако специфический национальный колорит - не главное в книге. Поступок Аннеке Вайс, матери Бенни, выше национальных различий и предпочтений. Это резко выделяет роман из ряда анекдотических историй "о еврейской маме". Однажды, увидев новостной телесюжет, она устремляется в раздираемую войной Югославию, потому что по собственному опыту знает: одни только слова ничего изменить не могут, чтобы реально помочь людям, нужно действовать ("...Тетя Сара стояла на коленях, но они не слушали, а потом угнали всех... Охранники опешили, когда он (брат Аннеке. - Т.К.) на перроне прикинулся сумасшедшим, а Аннеке бросилась через железнодорожные пути, помчалась по лугам к деревушке Энгелен, где наудачу постучала в дверь церкви, и тамошний пастор, человек честный и порядочный, спрятал ее"). И эта непосредственность ее реакции на чужую боль ошеломляет. Такими высокими помыслами и благородными поступками была полна литература соцреализма, но мы чувствовали ее фальшь. В и! скренности Аннеке Вайс, да и остальных героев романа, нет никаких сомнений. Замечательный перевод: "У моей мамы уже который год болела спина"; это "мама" с самой первой фразы убеждает в подлинности сыновней нежности и заботы.
В "Серенаде" нет истерики и пафоса, но есть любовь и ревность, преданность и сострадание, отчаяние и надежда, боль и мужество. Де Винтер пишет о нормальных человеческих чувствах, тех, которые помогли выжить в страшные годы Холокоста - и после. И в наш циничный век сама эта нормальность эмоций и поступков особенно замечательна.
Поиск по РЖ
Приглашаем Вас принять участие в дискуссиях РЖ или высказать свое мнение о журнале в целом в "Книге отзывов"
© Русский Журнал. Перепечатка только по согласованию с редакцией. Подписывайтесь на регулярное получение материалов Русского Журнала по e-mail.
Пишите в Русский Журнал.
|
http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru |
| В избранное | ||
