Русский Журнал. Круг чтения
http://russ.ru/krug
----------------------------------------------------------------------------
Все дискуссии "Круга чтения" http://russ.ru/forums/msg/936/936.html
Список рубрик РЖ http://russ.ru/journal/archives
Поиск по РЖ http://russ.ru/search
----------------------------------------------------------------------------
Аркадий Драгомощенко
(A) rose is (a) rose (1)
Константин Вагинов. Полное собрание сочинений в прозе. Изд-во
"Академический Проект". СПб, 1999. 590 стр.; автор предисловия Т.
Никольская; примеч. Владимира Эрля и Т.Никольской; художник Юрий
Александров.
Без преувеличения можно сказать так - эту книгу ждали. Причин такого
ожидания, по-видимому, не много. Чтобы не быть утомительно искренним,
назову лишь желание некой полноты, порождающее по обыкновению миражи
мифических библиотек и вовсе уж странные образы книг, поглощающих без
остатка вселенные.
В действительности, подобное желание позволяет отметить иные предпосылки,
иные предчувствия.
Говоря о возможности понимания текста, Рикер в какой-то из своих работ
пишет (боюсь, я далек от точного воспроизведения цитаты), что возможное
пространство смысла не беспредельно, что, возникая из неустойчивого
значения самого слова, далее - значения слов в предложении, значений
предложений в произведении, это пространство смысла в итоге может
определиться лишь в горизонте некоего "жизненного" проекта писателя.
Не этот ли загадочный и одновременно весьма туманный "жизненный проект"
понуждает текстологов, исследователей не без известной доли азарта
заниматься поисками всегда недостающих, исчезнувших фрагментов, версий,
разночтений, частиц - словом, материальных свидетельств, совокупность
которых в конечном счете позволяет совпасть проекту жизненному с проектом
академическим, не оставляя никакого зазора для сомнений, недостоверности,
предположений, недоумений, наконец, для того же неясного ожидания. Что в
нашем случае осуществилось вполне в издании "Полного собрания сочинений в
прозе" Константина Вагинова, выпущенного в свет "Академическим проектом"
per se.
Оглавление. Известные романы - "Козлиная песнь", "Труды и дни Свистонова",
а еще "Бомбочада", "Гарпагониана", редакции, приложения, вставки, список
иллюстраций, примечания. Что-то по причине тактической хитрости я упускаю.
До поры до времени.
На 106 странице происходит пробуждение Кости Ротикова, которому приходит в
голову мысль о невозможности в этой стране никакой "умственной роскоши".
Тем не менее, том, залегающий в раме твердого переплета, говорит о
совершенно противоположном.
Свидетельством тому является также вполне угадываемая серийность оформления
- слегка отталкивающий сфинкс, занявший место предшествующего (Петербург
отнюдь не беден по этой части), вальяжного на книге Друскина, безо всякой
связи с чем на ум приходят строки Тютчева:
Природа - Сфинкс. И тем она верней
Своим искусом губит человека,
Что, может статься, никакой от века
Загадки нет и не было у ней.
Однако, если не загадка, то, скажем, некоторая неясность все же вселяет в
меня неуверенность... Мое смущение еще более укрепляется, когда я думаю об
особой привлекательности прозы Вагинова, о любопытстве, которое она вновь
стала пробуждать у пишущих, и о том, что сугубо филологический интерес
сменился иным - переходящим в нечто подобное смутному узнаванию увиденного
некогда сновидения.
И в самом деле, так ли важно, что "Козлиная песнь" есть не что иное, как
"роман с ключом", повествование, якобы обретающее свою значимость лишь в
результате совпадения нумеров, вплоть до возгласа bingo?
Так ли насущно, что некто Пумпянский прекратил раскланиваться с автором
после выхода романа в свет, тогда как его жена, etc. (см. прим.)... и что
кто-то и впрямь на кого-то оказался похож, был прототипом еще кого-то,
сообщая репликам, жестам разительное сходство в зеркалах геральдической
конструкции, - или важно другое: а именно то, что, стремясь постичь истоки
мира, его начала, начала самого языка, говорения, мы, одновременно с
надеждой на это, осознаем обреченность нескончаемому возвращению к началу
нескончаемого повествования?
Такое возращение катастрофично, критично, кризисно и стремится преодолеть
себя в настоящем (как в категории времени, так и в неизбежной категории
"реальности"):
"С помощью жертвы пошли они по следу Речи.
Они обнаружили ее вошедшею в слагателей гимнов.
Принеся ее, они разделили ее между многими."
(Ригведа, X, "Познание")
Город запустения/забвения, каким предстает "Петербург" (кавычки необходимы,
поскольку сам город являет собой отнюдь не прямой текст) в романе
"Козлиная песнь", а точнее, повествование о забвении, поступательном
исчезновении признаков, "ценностей", испарении самого вещества культуры,
есть не что иное как "активная работа забывания, необходимая не столько для
завершения, сколько для расчленения, разъединения", - и, продолжу, для
создания текста-вакуума, открытого возможности смысла как таковой.
Однако фрагментарность (frangere - часть незавершенного целого) - а в
поэтических пьесах Вагинова она более явственна и концептуальна - к которой
стремится его письмо, вопреки ложным "соединениям", есть стратегия
преодоления прежде всего линеарности времени, самой пресловутой
"историчности", следовательно - привычного в ту пору настойчивого
чередования "воздаяния" и "возмездия" в устройстве ума.
Впрочем, о символизме сказано больше, чем впоследствии пошло на него
серебра.
Но дар Мидаса заключается не столько в том, чтобы изменять состав материи,
сколько в опространствлении времени, его свертывании, проникновении в ядро
времени как такового - в "сейчас".
"Звезда Вифлеема" (произведение, намеренно не упомянутое в перечислении
позиций оглавления) и есть такое сейчас, угроза которого оказалась
чрезмерной для писателя, знавшего вполне, что мир лишь переписывается,
перечитывается, но ни последней, ни первой страницы никому не суждено
открыть. А потому:
"<...> в Петербурге нет и не было туманов, он ясен и прост."
Свистонову же в его трудах и днях эта ясность дается в обыкновенном жесте
признания самого факта ясности.
"Свистонов лежал в постели и читал, т.е. писал, так как для него это было
одно и то же. Он отмечал красным карандашом абзац, черным - в переделанном
виде заносил в свою рукопись, он не заботился о смысле целого и связности
всего. Связность и смысл появятся потом."
Элегантность такого предположения доступна немногим. Но странное дело...
"Полное собрание сочинений в прозе" оказалось для меня лишь чем-то вроде
напоминания... Чего? Трудно сказать.
Возможно, доводилось находить ее, "прозу" (не в полном собрании) и ранее, и
в других местах, где, к примеру, в прозрачном мраке ночи Лида и кто-то еще
водили пальцами по кругам зодиака или кокаина... - la trasparentsia es
todo lo que quedo (прозрачность единственное, что остается).
Вне всякого сомнения, желание увидеть в вагиновской текстуальности то, что
хотелось краешком глаза увидеть в сегодняшнем дне, распаляло вожделение
этой уже никогда не будущей книги.
Сегодня всегда другое. Сейчас мне явлено головокружительное разочарование в
самом литературном факте представления прозы Вагинова в целом. Не в факте
явления, а в самой речи, языке, прозе, приеме, технологии.
И моя любимая, восхитительная вещь "Труды и дни Свистонова" беструдно
растворяется в ненужной, застенчиво-запоздалой полноте проекта писателя,
который к концу своих дней, как мне думается, становится себе ненавистен.
Черпая его словесность из распада преданий, случайных и неполных версий,
изъятых из общего воздуха конечного века, мы были вынуждены опять-таки
дописывать, переписывать, доживать эту прозу в ее великолепной пограничной
ледяной несхватываемости, в нескончаемом исчезновении клоуна Свистонова.
Клоуны, поэты и проститутки, подобно артиклям, необъяснимы и вызывают
содрогание.
Когда же на прилавок легло "полное" "собрание" - аппетит пропал. Тот самый
- petit "a".
Все оказалось известным, слегка ненужным, чуть скучным, разом с эпитетами,
прилагательными, резкими инверсионными забавами автора и пр. - словом: "Не
люблю я Петербурга, кончилась мечта моя".
Примечания:
(1) Мое отвращение к артиклям непостижимо.
----------------------------------------------------------------------------
Дискуссии рубрики "Круг чтения":
Творчество Виктора Пелевина
Эпидемия помешательства
Чей это портрет?
http://russ.ru/forums/msg/936/936.html
Книга на завтра http://russ.ru/krug/kniga/current.htm
Выбор Пушкина http://russ.ru/krug/vybor.htm
Чтение без разбору http://russ.ru/krug/razbor.htm
Новости электронных библиотек http://russ.ru/biblio
Авторы Русского Журнала. Досье http://russ.ru/journal/dosie
Гуманитарные ресурсы России http://russ.ru/info
----------------------------------------------------------------------------
Вы можете написать отзыв на каждую публикацию РЖ на сервере http://russ.ru
или высказать свое мнение о журнале в целом в "Книге отзывов"
http://russ.ru/forums/msg/945/945.html
----------------------------------------------------------------------------
(с) Русский Журнал. Перепечатка только по согласованию с редакцией.
Подписывайтесь на регулярное получение материалов
Русского Журнала по e-mail: http://russ.ru/subscribe/
Russian Journal mailto:russ@russ.ru http://russ.ru/